Максим
Было трудно собраться сесть и всё написать, тянул до последнего момента. Не потому, что стыдно или страшно, а, скорее, потому, что только относительно недавно удалось признаться себе в том, что это всё было действительно насилием, и вина не висит на мне. Это первый раз, когда я так рассказываю о произошедшем, ещё и в письменном виде, а не отворачиваюсь от воспоминаний с мыслью «ну, что уж тут уже поделать», пряча их подальше в тёмный уголок.
Первый случай был, когда мне было 13. В то время я сильно увлёкся мангой и аниме, даже нашёл небольшое сообщество в Кишинёве, в котором устраивались какие-то мероприятия. В какой-то момент я узнал, что в этой компании также проводила время и старшеклассница из моей школы, что очень сильно разожгло во мне любопытство.
Она, как и я, сильно отличалась от остальных по вкусам и даже внешности, и я увидел возможность познакомиться в школе с кем-то, кто понимал бы меня получше. Мы подружились, но это взаимодействие не было «на равных» — я скорее видел в ней кого-то вроде старшей сестры, и мне нравилось, когда она выражала мне какое-то одобрение. Я выглядел младше сверстников и был мягче в характере, и она часто сравнивала меня с героями жанра яой, в котором очень драматично рассказывается о романтических и сексуальных отношениях между юношами. Из-за этого она неоднократно называла меня «уке», так в жанре зовут юношей, которые «пассивны и податливы» в таких отношениях и ведомы в сексе. Это каждый раз вызывало смешанные чувства, складывалось впечатление, что она видит во мне карикатуру, а не живого человека.
Весь дискомфорт дошёл до края, когда после очередного мероприятия в этой компании. Я плохо помню все детали и что было после, помню только горькую смесь стыда, обиды, и злости. Она тогда подошла ко мне сзади, схватила за плечи, сказала что-то сальное на ухо и начала толчки тазом, изображая секс, якобы в шутку. Я не помню, чтобы я больше с ней когда-либо разговаривал.
Другой раз случился недавно. Это была моя знакомая, с которой у нас завязались приятельские отношения. Мы работали в одном и том же месте. Наши обязанности частично соприкасались, на первых порах она очень мне помогла приладиться к месту, всегда предлагала помощь в каких-то делах. У нас проскальзывал какой-то флирт в нерабочее время, больше для смеха. Для меня это ничего не означало серьёзного и заканчивалось на этом, и я был абсолютно уверен, что это обоюдно.
Чуть позже у неё начались проблемы в отношениях, и в один из вечеров у неё с её девушкой было всё так плохо, что я предложил ей переночевать. У меня дома лишь одна двухместная кровать, мы спали вместе. В какой-то момент она начала обнимать меня, намекать на секс. Меня это огорошило, я не мог чётко сказать ни «нет», ни «да» — я не был уверен, что хотел этого, и не хотелось усложнять наше общение. Она отступила, но позже неоднократно между строк говорила о том, что это её расстроило и ударило по её самооценке.
Позже, в одной из рабочих поездок, нас поселили вместе в один номер, и когда работа на день закончилась, мы выпили с другими коллегами. Я не помню почему, но когда мы вернулись в номер, она легла ко мне в постель, и ситуация повторилась. Я помню, как в полутуманном состоянии подумал: «Пусть уже это случится, и она перестанет», и сам инициировал секс. После этого не помню, чтобы мы это обсуждали, я лишь сказал, что не хотел продолжать.
Где-то спустя полгода она собралась переезжать в другой город. Позвала друзей и подруг, включая меня, попрощаться в последний вечер. Я согласился. Когда я приехал, она уже была подшофе. Пока мы все сидели за столом и разговаривали, она подтянула стул, на котором я сидел, к себе, и стала меня обнимать. У нас в порядке вещей было обниматься как друзьям, например, на прощание, поэтому я не почуял неладного. Чуть позже она ощутимо пьяным голосом прошептала мне на ухо, прося разрешения на поцелуй. Я отказал, но она стала настаивать, спрашивая почему, противна ли она мне. Было неловко вырываться, потому что действие разительно бы отличалось от атмосферы за столом... Наверное, здесь сыграли и мои какие-то нерешённые страхи и неуверенности. В тот момент хотелось просто раствориться и оказаться в другом месте. Казалось, что я манекен, просто какая-то фигура без желаний и силы решать. Не добившись своего, она отпустила меня, и я расслабился… но когда я собрался домой и подошёл к ней попрощаться, она всё равно меня поцеловала, просунув мне язык в рот.
Не хочу уже делать никаких выводов, не хочу уже, чтобы кто-то «получал своё». Мне просто обидно. Обидно, что в каждый раз во мне не видели личности, а просто неодушевлённый предмет собственных желаний или решений. Не хочу, чтобы это случалось ещё с кем-то. Или, хотя бы, чтобы тем, с кем это уже случилось, не было так одиноко.